Священномученик Николай (Сиймо), пресвитер Кронштадтский
Священномученик Николай Сиймо родился 6 декабря 1875 года в г. Аренсбурге (совр. Курессааре) Эстляндской губернии в семье священника Адама Сиймо. Отец его учился в церковно-приходской школе и как способный ученик был отдан в Рижское духовное училище и затем в Рижскую духовную семинарию, где учился на казенный счет. По окончании семинарии Адам Сиймо, женившись на дочери аренсбургского священника Ольге Яковлевне Бойковой, был определен в 1869 году священником на остров Эзель (совр. Сааремаа) в Андреевскую церковь Пига-Вольдеского прихода. Приход был беден. В скудости и тесноте приходилось жить отцу Адаму, при этом к 1880 году в его семье было три сына – десятилетний Павел, восьмилетний Петр и пятилетний Николай, будущий священномученик.
В 1880 году отец Адам Сиймо с острова Эзель был переведен на материк, а затем, в 1888 году – в Кронштадт, в новооткрывшийся эстонский приход. Впоследствии он служил в латышском приходе, который находился при храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», располагавшемся над Святыми вратами Александро-Невской лавры.
В 1887 году сын отца Адама, Николай Сиймо, окончил немецкую гимназию в г. Юрьеве (совр. Тарту) и в том же году поступил в Рижское духовное училище, по окончании которого стал воспитанником Рижской духовной семинарии. В 1894 году отец Адама переводит сына в Санкт-Петербургскую семинарию, и в 1897 году Николай Сиймо заканчивает ее по 2-му разряду. В этом же году он вступает в брак с дочерью эзельского священника Лидией Павловной Пановой. После этого Николай Сиймо получает назначение на священническое место своего отца – в Андреевский собор г. Кронштадта, т.к. его отец, священник Адам Сиймо, 2 августа 1897 года был переведен на новооткрывшуюся вакансию эстонского священника при Гатчинском Павловском соборе. 21 ноября 1897 года в Исаакиевском кафедральном соборе г. Санкт-Петербурга состоялась диаконская хиротония Николая Сиймо. А 23 ноября в том же соборе диакон Николай Сиймо был рукоположен архиепископом Старорусским и Новгородским Феогностом в сан пресвитера, после чего отбыл на место своего назначения, в Кронштадт, где прослужил до 1902 года.
Через некоторое время после назначения отец Николай начинает хлопоты по постройке в Кронштадте отдельного храма для эстонского прихода. Вскоре дело с постройкой церкви приняло такой оборот, которого никак не мог ожидать ревностный эстонский священник, окормлявший православную эстонскую общину в Кронштадте. Господь Бог, «с вышних призираяй» и «убогия приемляй», видя усердные старания Своего пастыря и бедственное положение эстонцев, послал свыше Свою божественную помощь. «В Кронштадте, на углу Андреевской улицы и Александровского бульвара продается бывшая английская церковь, каменная, прочная. Рядом с церковью большой сад с трехъярусным домом – тоже. Церковь продается с тем непременным условием, чтобы она осталась церковью, и поэтому с громадной уступкой: спрашивают за нее 9 тысяч. Николай Андреевич Туркин (прим. – купец и известный кронштадтский благотворитель) ухватился за мысль купить ее нам, на что я выразил свое полнейшее согласие. «Сначала, – говорит, – куплю церковь, а потом и дом, в котором можно устроить и школу, и помещение для причта и учителя». И, получив благословение о. Иоанна (прим. – прав. Иоанна Кронштадтского), Туркин начал действовать», – сообщал отец Николай своему благочинному об этом внезапном подарке судьбы.
Настойчивость и упорство, с каким отец Николай вел дело по покупке здания англиканской церкви, во многом определили его успех: 4 июля 1902 года Кронштадтский потомственный почетный гражданин Н.А. Туркин купил здание англиканской церкви и 8 июля того же года пожертвовал ее Кронштадтскому эстонскому обществу, которое насчитывало около 800 эстонцев, преимущественно бедных тружеников. А 1 декабря 1902 года произошло знаменательное событие в жизни маленького эстонского прихода: в этот день кронштадтский пастырь протоиерей Иоанн Сергиев (праведный Иоанн Кронштадтский) совершил иерейским чином освящение бывшей англиканской церкви, переданной православной общине эстонцев г. Кронштадта и названной в честь Воздвижения Креста Господня.
Из храма приглашенные на торжество направились в зал городской управы, где был сервирован обед на 250 персон, устроенный радушным Н.А. Туркиным. На обеде благочинный православных эстонских храмов Петербургской епархии отец Павел Кульбуш, в частности, сказал: «Мы празднуем сегодня торжество победы доброго русского сердца, благодаря коему кронштадтский эстонский приход отныне имеет свой храм и твердой ногой пойдет по пути дальнейшего внутреннего преуспеяния и роста. Рука исконно-русских людей, преданных святой православной вере, протянула ныне свою помощь бедным православным эстонцам, первые из коих узнали в Лифляндии свет Православия лет 60 тому назад. Господа! Дело это принципиально важное. В Петербургской епархии такой подвиг любви на пользу покинутой доселе православной эстонской братии, покинутой сравнительно с отлично повсюду устроившимися эстонцами-лютеранами, мы видим впервые. Хвала и благодарение тем, кто это сделали. Поднимаю бокал за любвеобильный русский народ и от души желаю, чтобы всякий эстонец всем сердцем искренне усвоил себе то, чем жив каждый русский человек».
После дел, требовавших немалых хлопот, а именно: обустройство храма, открытие школы и пр., иерей Николай Сиймо всецело посвятил себя служению у престола Божия. Какое-то время он совершал богослужения каждый день, что по тем временам было явлением редким и исключительным. Вероятно, в этом он последовал примеру всероссийского пастыря св. прав. Иоанна Кронштадтского, храм которого находился в непосредственной близости к Крестовоздвиженской эстонской церкви. Молитвенная жизнь и необыкновенное боголюбие этого светильника веры невольно заражали и вызывали глубокий отклик в душе отца Николая, ставшего священнослужителем по зову сердца, а не только в силу преемственности или из соображений материальных выгод.
Не только храм Божий и людей, близких по духу, любил отец Николай ровной, не показной и бескорыстной любовью. Он умел как-то спокойно смотреть даже на тех, кто причинял ему неприятности и неудобства, не теряя при этом невозмутимости духа и христианской к ним расположенности.
Помимо приходской деятельности отец Николай, как и все священники того времени, много трудился на поприще религиозного просвещения. Так, с 1900 года он состоял законоучителем Кронштадтской школы при таможне, а также преподавал Закон Божий в городской эстонской церковно-приходской школе, являясь одновременно ее руководителем. Прилагал усилия эстонский пастырь и в борьбе с распространенным в России и губительным пороком пьянства. В 1907 году он был назначен членом комитета Кронштадтского Попечительства о народной трезвости, а двумя годами раньше стал руководителем Кронштадтского отделения Александро-Невского общества трезвости. Во внимание к понесенным трудам на благо отечества отец Николай 6 мая 1915 года был представлен к ордену св. Анны 3-й степени.
В 1910 году семейство Сиймо постигло большое горе – после продолжительной болезни скончалась матушка отца Николая Лидия Павловна. На руках у 35-летнего вдовца-священника осталось трое детей: семилетний сын Николай и две дочери, старшая Елена (ей исполнилось 5 лет) и младшая трехлетняя Мария. Отец Николай остался без помощницы с тремя малолетними осиротевшими детьми. Крест пастырского служения, требующий от человека подвига жертвенной любви, стал для него еще тяжелее. Нелегкое будущее ожидало отца Николая впереди. Скорбь об утрате любимого человека, забота о детях, одиночество, – и все это при неустанных заботах о пастве.
Однако жизненные трудности не только не сломили отца Николая, но и укрепили дух этого ревностного служителя Церкви Христовой. В 1917 году на общем собрании прихожан он был избран третьим священником Кронштадтского Андреевского собора. Этот шаг был продиктован, вероятно, сложностями революционного времени. Прихожане собора давно обратили внимание на трудолюбивого и скромного эстонского пастыря, и, когда возникла необходимость, пожелали видеть его своим духовным отцом. В 1919 году он был возведен в сан протоиерея. А когда в 1923 году собор остался без настоятеля, то правящий архиерей назначил протоиерея Николая Сиймо настоятелем знаменитого храма, в котором некогда служил великий российский пастырь – святой праведный Иоанн Кронштадтский. Тогда же отец Николай был назначен благочинным всех храмов Кронштадта. Это назначение во многом и определило его мученическую кончину. Дело в том, что новые властители люто ненавидели праведного Иоанна Кронштадтского, их грозного обличителя, – а храм, где он прослужил более полувека, считали центром черносотенной пропаганды и оплотом антисоветской монархической агитации. В заключительной части обвинения дела № П-77463 обвиняемый протоиерей Николай Сиймо был назван ближайшим сподвижником отца Иоанна. Отец Николай не желал прятать ту правду, которая послужила причиной его земных страданий и последующей небесной славы. Оказаться в числе сподвижников великого человека и пастыря он посчитал редчайшей честью, а не обвинительным приговором.
Первоначальный арест последовал в марте 1921 года. Тогда отец Николай был взят по подозрению в участии в Кронштадтском мятеже. Однако через две недели его выпустили ввиду отсутствия состава преступления. Вторично он был арестован 14 октября 1930 года, на праздник Покрова Пресвятой Богородицы.
Все обвинения были сфабрикованными, необходимыми для расправы с «врагами революции». Историк М.В. Шкаровский отмечал, что с рубежа 1928-1929 гг. «произошло существенное изменение всего курса политики по отношению к религиозным организациям в СССР. Период относительно спокойных контактов с ними сменился длительной полосой крайне воинственного, нетерпимого отношения к Церкви. Это было связано с принятием общего курса руководящей группы ЦК ВКП(б) во главе со Сталиным на свертывание нэпа, насильственную коллективизацию, обострение классовых отношений в городе и деревне и т.д.» Под этот «курс» и составлялись дела, привлекались свидетели, дававшие «нужные» показания, штамповались «враги народа», подлежавшие уничтожению или ссылке. Никаких политических действий в пастырской деятельности отца Николая не было. Более того, он призывал относиться к происшедшему перевороту и существующей власти по-христиански. Он считал своим пастырским долгом предостерегать, вразумлять, объяснять смысл происходящего и духовно поддерживать своих чад, чем бы впоследствии ни обернулось для него это исполнение пастырских обязанностей.
Отец Николай держал себя на допросах твердо и непреклонно: виновным себя ни в чем не признавал и категорически отвергал политическую связь с какими бы то ни было лицами, арестованными по этому делу. Заключительная часть обвинительного заключения гласила: «Сиймо обвиняется в том, что, будучи ближайшим сподвижником о. Иоанна Кронштадтского и руководителем «иоаннитов», привлекал к себе фанатичные, изуверские, черносотенные элементы и через них вел борьбу с сов. властью, противодействуя всем советским начинаниям. Прикрывая свою контрреволюционную деятельность толкованиями из книг Священного Писания о близком пришествии антихриста и скорой гибели мира, вел работу в духе установок контрреволюционной организации «истинно-православные». 13 апреля 1931 года выездной сессией коллегии ОГПУ протоиерей Николай Сиймо был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Спустя пять дней, 18 апреля, приговор, увенчавший эстонского пастыря славой мученика Церкви Христовой, был приведен в исполнение.
Протоиерей Николай Сиймо причислен к лику святых новомучеников и исповедников Церкви Русской для общецерковного почитания определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 22 февраля 2001 года.